Вампиры девичьих грез. Часть 1 [CИ] - Алина Борисова

   - У тебя нет такого права! - я отстраняюсь, вновь отступая от него, от его ласковых рук, от его дыхания на моем плече.- Ну почему, ну почему ты все время все портишь?!

   - Что я порчу, дурочка? Твои иллюзии? Я вампир, ты человек, по-другому не будет. Ты - моя, Лариса. Я чувствую это каждым кончиком нервов. И я не просто вижу - я чувствую, что тебя тянет ко мне. Перестань выдумывать слова. Просто признай, что ты моя и останься.

   - Знаешь, что самое отвратительное? - печально отозвалась я, разглядывая деревья за окном. - Будь ты человеком, такими словами ты звал бы меня хозяйкой к себе в дом, женой, возлюбленной. А ты зовешь меня стать твоей рабыней, твоей собственностью, твоей вещью.

   - Знаешь, что самое отвратительное? - усмехнувшись, повторил он мой вопрос, оставаясь на месте и не пытаясь удержать меня. - Будь я человеком, ты не задумываясь ответила бы "да". А я Высший вампир, глава одного из знатнейших Домов моей родины, и я предлагаю тебе, маленькой человеческой девочке, защиту и покровительство своего Дома. И для тебя это не слишком достойное предложение! Поверь, это куда больше, чем быть чьей-то там женой.

   - Даже твоей?

   Он тяжело вздохнул.

   - Лариса, мое семейное положение ни тебя, ни кого-либо из людей не касается. Ты всего лишь человек, и ты не можешь быть мне ни женой, ни возлюбленной, между нами пропасть куда шире Бездны, но я согласен любить тебя, заботится о тебе, а ты придираешься к словам и печешься о собственном статусе! Для человека в жизни вампира статус может быть только один: либо ты принадлежишь какому-то конкретному вампиру, либо любой желающий вправе срезать тебя, как розу.

   - Я не буду твоей собственностью! - я делаю еще один шаг от него, от окна, от всей этой нелепой сцены, и упираюсь спиной в пианино. Прежде я его в комнате не замечала, а сейчас... весьма удачно. - Ты играешь? - спешу сменить тему, с каждой минутой становящуюся все более неприятной и опасной. - Может лучше сыграешь мне что-нибудь, вспомнив, что обязанность хозяина развлекать гостей, а не продавливать под свои интересы, - с каждым словом я скольжу вдоль инструмента, отступая от вампира все дальше.

   Он спокойно стоит у окна, с усмешкой наблюдая за моими маневрами.

   - Сбегаешь, значит? Ну что ж, побегай. Я не очень спешу. А про это, - он кивает на фортепьяно, - могу тебя разочаровать: я на нем не играю, более того, я терпеть не могу звуки, которые издает этот монстр. Слишком громкие и грубые. Такое чувство, что бьют прямо в мозг, причем отбойным молотком.

   - Ну вот, а я уже представила себе одинокого вампира, скрашивающего себе пронзительно-печальными мелодиями долгие лунные ночи, - я так обрадовалась, что он согласился сменить тему, что готова была нести любую чушь, лишь бы не возвращаться "к нашим баранам". - Зачем же тебе тогда инструмент?

   - Ну уж точно не для того, чтоб скрашивать ночи путем направленного удара звуковой волны в мозг, - нарисованная мной картинка Анхена здорово развеселила. - Ночами я либо сплю, либо скрашиваю их куда более интересными способами. Кстати, может сегодня ты все же ко мне присоединишься? На пианино играть не будем, - и он подмигнул мне весьма недвусмысленно, вновь сруливая на опасную дорожку.

   - Ты так и не ответил: зачем тебе пианино? - его интересные предложения из чувства самосохранения решила не услышать.

   - А это не мне, принцесса, - чуть пожав плечами, Анхен прошел и сел на диван. - Я его для Инги в свое время купил. Она в детстве музыкальную школу заканчивала.

   - Инга жила здесь, с тобой? Или...живет?

   - Жила. Ей тогда... помощь нужна была. А ближе меня у нее в этом городе никого не оказалось. Родственники далеко, а в общежитии - там жить хорошо, весело, а болеть... Где-то полгода жила у меня, потом вернулась в общежитие. Она бы осталась, а я прогнал. Люди горят, находясь слишком долго рядом с вампирами. А я не хочу, чтоб она сгорела. Хочу увидеть ее детей, внуков, правнуков... Знаешь, она готова остаться со мной. До самого конца, до разрушения, до гибели. А погибнет она быстро, мы оба это знаем. А вот тебе ни хрена не будет! Даже проживи ты со мной до глубокой старости! И ты не согласна. Гордость тебе не позволяет! Статус тебе не тот!

   - Так ты меня вместо нее себе прикарманить хочешь? С ней не выйдет, так со мной получится?

   - Почему вместо? Что за глупые человеческие предрассудки? Она - это она, ты это ты. Это только люди придумали выбирать кого-то одного. А я вампир, у меня кровать широкая.

   - Да что ж ты все про кровать да про кровать! Может это тебя с голоду не туда заносит? Так пошел бы перекусил, ты ж у нас вампир обеспеченный, полный дом свежей крови. Не обязательно на гостей бросаться.

   - Я пока не бросаюсь, принцесса. Я пока терплю, - он оказался рядом со мной слишком быстро. Вроде только что на диване сидел, и вот я уже прижата к стенке, его рука, впившись в волосы, отгибает назад мою голову, его губы шепчут возле самого уха, затем скользят вниз, целуя в шею. Мое сердце бьется, как сумасшедшее. Мне страшно, но его близость все равно приятна. "Поцеловать или укусить?" - шептал он мне безумно давно, при нашей первой встрече. Сейчас не спрашивает, сейчас просто целует, овладевая моим ртом властно, требовательно. Его руки жестко, до боли сжимают мою грудь, а я таю воском в его руках, подчиняясь его напору, его неколебимой уверенности, что он может делать со мной что угодно в любой угодный ему момент времени.

   Внезапно его острые, как иглы, зубы пронзают мою нижнюю губу, и это так больно, что кажется, даже искры из глаз сыпятся, я пронзительно кричу, но даже дернуться не могу, его тело прижимает мое тело, его руки фиксируют мою голову. Я чувствую, как он медленно всасывает мою кровь, и боль уходит, отдаваясь мучительным зовом внизу живота, вырываясь неясным стоном, почти согласным, почти покорным...

   Он отстраняется. Какое-то время смотрит в мои затуманенные глаза, продолжая удерживать мою голову. В его глазах, таких безнадежно-черных, только жажда, и если сейчас он укусит - по-настоящему укусит - то ужин мы заказывали напрасно. Мгновение длится мучительно долго. Наконец он закрывает глаза, а когда открывает - его взгляд уже чуть более осмысленен. Он чуть улыбается мне, не разжимая губ, ласково проводит пальцами по щеке и выходит в коридор.

   Я медленно съезжаю вниз по стенке, и так и остаюсь сидеть, нервно обхватив колени. Слышу, как он спускается вниз по лестнице, затем хлопает дверь. И я понимаю, что не входная. Та самая, запретная. Становится зябко, никакой камин не спасает. Связалась с вампиром, безумная девочка. И все вроде здорово и красиво: пляски на лужайке, цветы во дворике, огонь в камине. Вот только на дне пруда искать теперь трупы тех, кто помешал ему "культурно отдыхать", а я сижу с прокушенной губой на полу в чужой гостиной, потому, что кому-то резко захотелось крови. И есть подозрение, что не просто перекусить, а конкретно моей крови. Хорошо, что в доме есть животные. При мысли о том, что он мог бы не заморачиваться походом на "кухню", а просто отогнуть мне голову назад и впиться зубами в шею, становится совсем не здорово.